Версия для печати
Вернуться к списку

Наука о мозге вышла на глобальный уровень

ОСТРОВСКИЙ: Очень вовремя Президиум Российской Академии наук организовал научную сессию, посвященную исследованию мозга. Обычно научные сессии РАН посвящаются крупным государственным проблемам – энергетика, нанотехнологии. Тот факт, что в этом году сессия была посвящена мозгу – знаменателен, поскольку это сугубо научная проблема. Когда это выносится на собрание РАН – это знак того, что проблема становится государственной. Мозг становится глобальной проблемой, и происходит это благодаря выдающимся достижениям науки последних 20-25 лет. За это время наука о мозге вышла на глобальный уровень.

В мире сейчас исследования мозга – это бум, это «горячая точка» естествознания. Почему это произошло? Дело в том, что наука – это часть культуры. Мозг – это огромная часть человеческой культуры. Познание мозга – это задача, которую задавали себе еще древние греки, и до наших дней это остается интересным и увлекательным. В этом смысле наука о мозге – континентальная. Эта наука пошла по спирали. Сначала была философия – древние греки, Платон, идея духа и тела… От Платона до наших дней это философская проблема. Философия породила психологию. Как наука психология оформилась лишь во второй половине 19 века. Психология стимулировала физиологию мозга. Физиологи мозга, наши великие Сеченов и Павлов, задавались вопросами, которые поднимала философия: что такое сознание, что такое мышление, и они первые перекинули этот мост между физиологией и психологией. И до сих пор во всем мире тысячи людей собираются на конгрессы по нейрофизиологии. Но первые мостики перекинули Сеченов и Павлов.

Сейчас проблема сознания обсуждается с физиологической точки зрения. Достижения физиологии и психологии снова привели к философии. Новые вопросы встают перед философией, один из них стоял и перед философами Древней Греции: мышление как процесс материально, продукт мышления (симфония Шостаковича, стихотворение Пушкина) – можно ли его закодировать, можно ли его перенести в голову человека, помимо органов чувств?

С другой стороны, потрясающие успехи в понимании физиологии мозга привели к прогрессу в медицине – в неврологии, психиатрии. Вчера на сессии РАН был доклад, который показал, до чего дошла наука на практике в понимании функций мозга, патологий мозга и новых методов диагностики и лечения.

УГРЮМОВ: Время, в котором мы находимся, характеризует глобальный кризис. Все СМИ повторяют одни и те же слова, что залог процветания любого общества – новые технологии и новые продукты. Научно-строительный производственный комплекс в каждой стране состоит из трех блоков – фундаментальные знания, получение технологий и производство. В нашей стране есть только два первых блока. Прикладные институты разрушены, производство разрушено, сохранился только блок фундаментальных наук.

В период кризиса каждая страна принимает серьезные решения и формулирует свое отношение к науке и технологиям. Так, в США финансирование науки увеличилось с 2,6% до 3%. Потому что установка одна и та же: из кризиса надо выйти с новыми технологиями. У нас снижается финансирование науки. И в этих условиях Академия должна работать и приносить пользу всем, включая население. Поэтому первая задача, которая стоит – провести ревизию того, что находится в Академии, всех сил, всех возможностей создавать конкурентоспособный продукт.

Какие задачи ставили перед собой докладчики? Во-первых, рассказать, на каком уровне развития находится нейрохирургия. Показать, какие ниши есть у нейрохирургии в нашей стране и какие из них конкурентоспособны. Второе: сейчас дважды в год в мире проходят научно-политические форумы, на которые собирается руководство науки со всего мира. Один форум проходит в Киото ежегодно, другой – раз в два года в Будапеште. Этот форум призван показать, что не может быть продукта без фундаментальных знаний. Для населения «продукт» – это то, что можно намазать на хлеб. То, что продукт невозможен без фундаментальных знаний, мало кто понимает, и поэтому задача СМИ – рассказать, что все начинается с фундаментальной науки.

Третье. Безусловно, на сессии шла речь о колоссальных прорывах в науке, которые начались с Декады мозга, объявленной в США в начале 1990-х годов. И эта Декада мозга сейчас продолжается. Она сопровождается тем, что многократно увеличивается финансирование именно в области нейронауки, организуется огромное количество центров и институтов, и в этом отношении лидирующее место занимают США и Индия.

Почему исследования мозга в интересах государства? Потому что, по прогнозам ВОЗ, в ближайшие 15 лет нейрозаболевания /заболевания мозга и нервной системы/ выйдут на первое место и обгонят даже сердечно-сосудистые и онкологические заболевания. Сейчас во всем мире резко растет количество людей, больных депрессией. Эти прогнозы были сделаны ВОЗ до кризиса, кризис подхлестнул это, и такой «подарок» мы получим не через 15 лет, а гораздо раньше. Кроме того, в развитых странах резко увеличивается продолжительность жизни, и в связи с этим нарастает число нейродегенеративных заболеваний, а именно, болезни Альцгеймера и Паркинсона. Эти заболевания начинаются очень рано, а проявляются в 50-60 лет, когда человек достигает своей профессиональной и социальной активности, и их не нужно рассматривать как заболевания людей пожилых, которые мало чем могут быть полезны обществу. Нужно поддержать этих людей.

Кроме того, развитие науки о мозге позволит предотвратить демографическую катастрофу, которая угрожает в первую очередь России из-за роста неврологических заболеваний и низкого уровня здравоохранения. В настоящее время наука о мозге вышла на молекулярный уровень, что позволяет решать самые сложные медицинские проблемы и находить адекватные методы, лекарственные средства, чтобы затормозить развитие заболевания. Мир вышел на новый уровень диагностики и лечения /так называемая генотерапия/, и эти направления дадут огромные перспективы.

В России пока еще есть специалисты, благодаря которым ежегодно появляются новые оригинальные технологии, позволяющие повышать КПД ученых от 10 до 200 раз, но без должной государственной поддержки и адекватного финансирования науки у России грустные перспективы. Для сравнения: на все 450 институтов РАН государство выделяет в год 2 млрд долларов – столько, сколько имеет один Гарвардский университет в США /а всего на науку с приходом к власти президента Барака Обамы было выделено 31 млрд долларов/. А в сравнении с 25 странами ЕС по проценту от ВВП, выделяемому на научные исследования, Россия могла бы занять только 19-е место. Ниже идет группа таких явно не лидирующих в науке стран, как Венгрия и Румыния.

ИВАНИЦКИЙ: Я хотел бы затронуть вопрос, который был мало освещен. Это вопрос о происхождении и сути нашего сознания. Мы окружены материальным миром. Наша жизнь – отражение нашего сознания. Мы живем в мире, который создает наш мозг. Мы уже поняли, как возникают ощущения. И это доказывает, что уже методами точных наук можно показать, как возникает идеальное из работы мозга, из таких простых процессов, как передача нервных импульсов. Эту проблему можно решать, и мы ее решаем, и постепенно продвигаемся.

Здесь есть несколько уровней. Один уровень изучения работы мозга – это изучение нервных клеток генетических, нейрохимических механизмов. Но сознание не возникает непосредственно из работы нервных клеток. Это все-таки определенная организация нервных процессов. И понять, какова эта организация и почему на основе этой организации возникает наш внутренний мир – это очень сложная, интересная, интригующая задача. И Павлов, который одним из первых начал изучать работу мозга естественнонаучными методами, говорил, что когда-нибудь мы поймем то, что интересует человека все более – его сознание, муки его сознания.

ВОПРОС: Есть ли сейчас достижения в области лечения шизофрении? Можно ли с помощью аппаратуры воздействовать на воспаленное сознание?

ИВАНИЦКИЙ: Генез шизофрении полностью неизвестен. Исследования показывают, что взаимодействие полушарий мозга при шизофрении нарушено. Вообще, сейчас создаются новые лекарства, более эффективные. Если раньше были лекарства, которые в основном подавляли эмоции, то сейчас есть лекарства, которые, с одной стороны, успокаивают, но при этом не затормаживают творческую работу мозга. В этой области постоянно идет поиск.