Версия для печати
Вернуться к списку

Россия попала в научную блокаду

Рухнул последний бастион научного сотрудничества. Китайская академия наук, созданная по образу и подобию Академии наук СССР, поставила совместную работу с российскими коллегами "на паузу". Ранее режим игнорирования РАН включили европейские, американские и даже африканские ученые. Железный занавес санкций рухнул на отечественную науку.

Президент РАН Александр Сергеев, рассказывая о вероломстве китайских коллег, не скрывал разочарования и даже обиды. И действительно, Пекин, которому Страна Советов помогала строить и промышленность, и систему организации науки вдруг поддался всемирной санкционной истерии.

Александр Михайлович с горечью признал: "Международное научное сотрудничество совершенно необходимо, чтобы поддерживать соответствующий уровень науки, и когда в западных странах сформировано такое отношение к контактам с российскими учеными, конечно, очень трудно без дипломатии продвигать наше научное присутствие в мировом научном пространстве. Это принципиально важно".

Вообще-то тезисы, что наука штука космополитичная, что научные границы - есмь рудимент проклятого тоталитарного прошлого, что международное сотрудничество альфа, омега и ижица развития появились лет тридцать назад. Тогда, если помните, новая Россия распахнула окна и двери, перестала давать деньги на свою науку и вынудила ученых эшелонам уезжать работать на Запад. Причем уровень секретности не имел никакого значения.

Ниагара российских мозгов залила западные: американские и европейские, чуть позже и те же китайские научные институты так, что, например, в океанологии американские ученые просто остановили все свои прикладные исследования на много лет. Надо было вначале переварить тот объем знаний, который привезли с собой русские.

В стране после большого мозгового исхода фактически остались либо патриоты-идиоты, либо ненужный "там" по понятным причинам научный балласт. Но понятие "международное научное сотрудничество" плотно вошло в российскую научную среду, прижилось и стало синонимом успешной карьеры в виде лаборатории где-нибудь в штате Оклахома, кафедры в университете Небраски, должности в заштатном шведском университете. В любом случае и в любой точке мира российский ученый, работающий там, чувствовал себя Крезом по сравнению с коллегой, пока протирающим последние штаны даже в Москве.

Похоже, что за тридцать лет унизительность положения, в которое были поставлены наши исследователи, стала настолько привычной, что перестала восприниматься как унизительность. С гордостью говорили: "Шведские ученые привезли в нашу экспедицию в русскую Арктику новейшее оборудование, аналогов которому у нас нет". Не мысли свои привезли, не догадки, а куски железа, на которые без задней мысли призывали молиться наши так сказать ученые! Они куски железа, а мы им и закрытые районы Арктики, и наш обслуживающий чужое железо персонал, и интерпретацию результатов. И главное - ни единой мысли, что нас просто используют. Вот что животворящее "международное сотрудничество" и, что греха таить, приятные суммы на банковском счете творят.

Судя по всему, эпохе "сотрудничества" приходит логическое завершение. Те, кто уже не может жить без этого наркотика, потянулись как перелетные птицы в чужие края на любых условиях. И их будет немало. Мы осеменили и осеменим ещё чужую науку на десятилетия вперед. Но постепенно вырастут поколения, которые не будут смотреть на Запад, как на рай земной.

Но для этого сегодня надо громко и четко сказать нашим "научным партнерам": "Идите на ..., то есть в Африку, ребята! Мы страна самодостаточная, самоуглубленная и вообще, Россия - это не всякий там член международного сообщества!" Сказал же простой архангельский мужик лет так триста назад: "Может собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов российская земля рождать". Мы ведь пока не ушли из большого научного секса и можем рождать? Или уже ушли?