Версия для печати
Вернуться к списку

СТАРУЮ АКАДЕМИЮ УБИЛИ, НОВОЙ НЕ СОЗДАЛИ

— Андрей, ученые говорили, что реформа РАН началась с нанесения ран. Российская наука за последнюю четверть века уже получила очень много ударов. Не станет ли это последним ударом?

— Да. Как раз в эти дни два года назад — 27 сентября 2013 года — президент подписал окончательный вариант закона о реформе Академии наук. Уже можно говорить о каких-то результатах. Если коротко, то Академии наук, которая была создана в 1724 году, потом многократно изменялась и реформировалась, но развивалась и продолжала работать, больше не существует.

— То есть — научная структура, которая была создана государем под государевы задачи, но была автономной, ликвидирована. Что предложено взамен и что получается в реальности?

— Два года назад, когда была объявлена реформа, обсуждался закон об Академии наук, создавалось Федеральное агентство научных организаций.

Собственно, вся суть реформы в двух моментах состоит. Создается правительственный орган — ФАНО, который берет на себя все хозяйственные и финансовое активы и обязанности по обеспечению Академии наук. А три академии — РАН, медицинских наук и сельхознаук — объединяются в одну.

Когда это было объявлено, я, по крайней мере, понимал логику правительства, хотя было много выступлений ученых, которые говорили, что все будет разрушено, все пойдет в тартарары.

Мне казалось, что в этом решении есть своя логика. Учитывая сложную уже тогда экономическую ситуацию в стране, внешнеполитические и внутриполитические факторы, мне казалось, что будет правильно стянуть основные научные силы в такой мобильный динамичный кулак.

Действительно, хорошо бы освободить ученых от хозяйственных забот и дать им возможность заниматься только научной работой. Это разумно и правильно. Но теперь стало очевидно совершенно, что, к сожалению, эта реформа проводится как чисто бюрократическое мероприятие.

— Многие ученые согласны, что реформы в РАН и всей российской науке назрели, налицо ее неэффективность, отставание по многим направлениям. Вряд ли Академия сама себя изнутри могла реформировать. Президент РАН Фортов шел на выборы с очень сильной программой коренной реформы, но когда ему выкатили из правительства совершенно другую, чисто бюрократическую программу, он был в шоке. Получается, что у нас государство не доверяет ученым, подчиняет их и в то же время не может даже внятно определить их задачи. Есть ли какой-то реальный выход из этого тупика?

— Совершенно правильно, что государство не может сформулировать задачи, стоящие перед наукой. Это говорят все ученые и внешние по отношению к Академии эксперты. Видимо, структура экономики у нас сейчас такая. Это вопрос к руководителям соответствующих министерств.

Переживет ли российская наука последнюю реформу?

В Европе развиваются технологии, потому что там есть фирменная наука, исследовательские лаборатории, которые занимаются технологиями. В СССР эта прослойка была гораздо мощнее, чем академическая наука. А после развала Советского Союза первой была уничтожена именно отраслевая наука.

Теперь — все, ее практически нет. Осталось что-то около 50 государственных научных центров. И то хорошо, что хоть какие-то крохи успели спасти.

Сейчас вообще идет большая путаница. — От Академии наук требуют некой эффективности, хотя фундаментальная академическая наука не для этого создается и не этим занимается. Она создается, чтобы искать, выявлять фундаментальные природные закономерности. А вот превращать это в телевизоры, часы, гаджеты должна не академическая, а прикладная ведомственная наука.

— И очень хочется управленцам государственным проверить: ищут ли ученые эти фундаментальные законы или просто так сидят…

— Правильно. Вот все это молодое руководство ФАНО, энергичные красивые молодые люди сейчас решают, что для государства, например, не нужно искать пи-мезоны, а нужно искать кси-мезоны. Печально, что, говоря о поддержки науки, необходимости сохранения и улучшения работы, разрушаются лучшие центры, увольняются признанные специалисты.

Мало того. Ситуация очень похожа на начало-середину 90-х годов, когда была целая серия самоубийств ученых. Застрелился даже руководитель ядерного центра, потому что ему нечем было платить зарплату своим сотрудникам.

Государственный комитет по науке и технике не занимался хозяйственными делами, он ставил проблемы, определял направления научных исследований. Он не идеально работал. Но сейчас же этого нет.

ФАНО гонит волну объединения институтов в кластеры и так далее. Но у нас уже полно было таких инициатив, все это создавали, только называли по-другому. И где все это сейчас, что с ними? Мы ничего не знаем, не слышим.

По сути, сейчас происходит то же самое в некой более формализованной форме. Юридически объединяются несколько институтов, университетов, независимых лабораторий. Очередное укрупнение. И все. Потом пойдет очередное дробление.

Академия же — начальное, основополагающее звено в научной иерархии. Хотя сейчас некоторые эксперты мировые говорят, что все, что можно изобрести, давно изобретено. Электрон открыт сто лет назад. Рентген открыт сто лет назад. Томографы изобретены. Сейчас происходит только небывалая комбинация былых достижений в прикладной, корпоративной науке.

Государство, конечно, чувствует, что Россия истосковалось без высоких технологий. Простой народ, все каждодневно это чувствуют. В том-то и ошибка нынешней реформы, что для исправления ситуации не к тому адресату обратились.

Да, Академию наук скорее нужно было реформировать, сделать более компактной и прозрачной, в том числе в финансовом отношении, и так далее, и так далее. Но надо оставить некие степени свободы. А спрашивать прикладные вещи с академиков бессмысленно.

В 2003 году Академия наук заключила договор с "Норникелем". Компания выделила около 40 млн долларов на разработку топливных элементов. В топливных элементах используют как катализатор платину и палладий, поэтому интерес "Норникеля" в этом понятен. Он искал себе рынок, пытался создать.

Академики, конечно, с радостью взялись, через два года выдали пухлые отчеты, но как не было топливного элемента, так и его и нет. Одну и ту же машину, которая ездит на топливных элементах, нам показывают.

— Еще одна сторона, что еще до этой реформы была создана как бы опричнина РАН в виде Сколково и РОСНАНО…

— Ну да, это еще во времена президентства Дмитрия Медведева было. Сколько уже времени прошло, и что? — Ничего. Одна за другой идут реформы Академии, всей научной сферы, а предъявить реформаторы ничего не могут. Результатов нет. Все премии получены за работы, которые сделаны еще во времена Берии и Сталина.

— Каков на твой взгляд, все-таки должен быть выход?

— Надо отдать должное ФАНО, что хотя бы реестр собственности более-менее составило, упорядочило земельные отношения и так далее. Это нормальная ситуация для чиновника — держаться за собственность.

Но почему ФАНО лезет в формирование научных направлений, мне непонятно. Они опять отчитаются бумагами. А чтобы им отчитаться, они все институты просто завалили бумагами. Ученых просто делают бюрократами.

Раз уж большая черновая работа ФАНО проделана, то надо создать госкомитет именно по науке и технике, который бы ядро фундаментальное все-таки вычленил бы из этого. Я бы выделил действительно фундаментальные направления и ученых работающих по ним.

И между прочим, Академия наук всегда была под эгидой царя-батюшки, потому что — государство дело. И сейчас, кстати, пример есть: Российское географическое общество, которое Шойгу и Путин курируют.

Вот нечто такое надо создать из академического ядра и предоставить им более-менее свободу. Да, ребята, занимайтесь тем, что вы считаете нужным исследовать. А все остальное двинуть в технологические приложения.

А то у нас реформа Академии наук проводится уже хронически. Но ничего не предъявлено, никаких положительных результатов нет. Ну давайте хотя бы остановимся и проанализируем, что мы нареформировали.