http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=14569f39-6bf0-4bb4-ad97-99a25739dcea&print=1© 2024 Российская академия наук
Влияет ли на работу российских исследователей обострение геополитической обстановки? Как сделать так, чтобы сотрудничество с западными партнерами выстраивалось на условиях, выгодных обеим сторонам? Вопросы научной дипломатии обсудили в Сочи на IV Всероссийском молодежном научном форуме «Наука будущего — наука молодых».
Современная наука давно уже вышла за пределы отдельных государств — зачастую передовые работы делаются в лабораториях разных стран. Международная мобильность ученых также многократно возросла. Многие исследователи, а особенно выдающиеся, становятся людьми мира, обмениваясь опытом с учениками и коллегами из многих точек земного шара. Всё это несет большое благо, однако не может не порождать проблем.
«В США существует очень сильная обеспокоенность тем, что американские технологии будут использованы конкурентами, главным из которых считается Китай. Есть опасения, что американские ученые, одновременно работающие в Китае, станут экстраполировать туда свои разработки и тем самым кормить другую страну. И эти опасения имеют серьезные основания, — сказал профессор Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова, директор Центра нанотехнологий для доставки лекарств и Института наномедицины университета Северной Каролины (США) доктор химических наук Александр Викторович Кабанов. — Позиция понятна: “Мы не хотим, чтобы люди получали у нас грант, а потом делали то же самое в другом государстве, чтобы результаты нашей интеллектуальной собственности утекали в чужую страну”».
Большинство участников дискуссии отметили, что без особых проблем совмещают работу в научных организациях разных стран. «На моей деятельности за последние пять лет ничего из политики не сказалось, я продолжаю работать так же, как и раньше. И до сих пор не было никаких проблем в связи с тем, что я веду исследования и в России», — сказал Александр Кабанов. «Конечно, определенный конфликт интересов существует. Но он не доставляет мне особых проблем. Я решаю его следующим образом: занимаюсь одной темой в одном месте. Для меня это даже удобно, поскольку позволяет увеличивать количество направлений, которые я развиваю», — отметил старший научный сотрудник Центра нейроинженерии (департамент нейробиологии, Медицинский центр Университета Дьюка (США) Михаил Альбертович Лебедев.
Профессор Сколковского университета науки и технологий (Сколтех) доктор физико-математических наук Артём Романович Оганов подчеркнул, что влияние на международные научные отношения геополитической обстановки всё же присутствует, и оно вызывает тревогу: «Политические конфликты между странами оказывают резко негативное влияние на науку. Я много общаюсь с учеными из Китая, в том числе и работающими в США, с исследователями иранского происхождения. Я вижу, что иранцы, живущие в Америке, не могут ездить домой, иначе рискуют не попасть обратно, что китайские специалисты, работающие в США, находятся в состоянии, близком к панике — им сворачивают финансирование из-за того, что они так или иначе связаны с Китаем». Исследователь описал случай, когда компания отказалась обслуживать оборудование, потому что оно произведено в «санкционной» России.
«Для того чтобы к нам прислушивались и с нами сотрудничали, мы должны быть самыми сильными, самыми умными, самыми богатыми», — сказал Артём Оганов. По его словам, если стране нужен какой-то зарубежный ученый, лучший выход — переманить его полностью.
В сельскохозяйственной науке проблема взаимодействия с зарубежными учеными стоит особенно остро — в основном из-за непроработанного законодательства в сфере сотрудничества с иностранными партнерами, непродуманных вопросов интеллектуальной собственности в области биотехнологий. «В фундаментальной части исследований наблюдается кооперация и коллаборация с иностранными партнерами, — отметила вице-президент РАН академик Ирина Михайловна Донник. — Но как только разработка более-менее близка к выходу, мы видим жесткую конкуренцию. Особенно в отношениях с такими странами, как Германия, Нидерланды, которые больше заинтересованы поставлять в Россию свою продукцию, чем участвовать в развитии наших технологий. На сегодняшний день 100 % семян сахарной свеклы поступает из-за рубежа (хотя при этом у нас есть свои институты и свои сорта, вполне конкурентоспособные)». По мнению Ирины Донник, эта война рынков сейчас очень мешает российской науке. Предприятиям выгодно закупать иностранные сорта, а отечественный спектр исследований сворачивается, и таким образом наше сельское хозяйство полностью подсаживается на зарубежную продукцию, и не только свеклу. Так, сегодня 80 % семенного картофеля — иностранных видов. Решение проблемы исследовательница видит в том, чтобы на законодательном уровне поддерживать своих производителей сельхозпродукции и ученых в этой области — за счет преференций, субсидий, налоговых льгот.
Помощник министра науки и образования РФ Екатерина Васильевна Журавлёва обратила внимания на то, что ключевой преградой является именно юридическая сторона вопроса, в частности отсутствие документа, регламентирующего работу с генетическими ресурсами животных и растений. Таким образом, интеллектуальный труд ученых оказывается не защищен от нерадивых партнеров (как российских, так и зарубежных). «Однажды мы делали совместную работу с иностранцами. И когда коллеги сказали, что тематика перестала быть им интересна, мы ее закрыли и со своей стороны, а через пять лет получили на рынке сорт, в котором есть наш вклад, но совершенно нет нашего авторского права», — привела пример Екатерина Журавлёва.
Между тем в Российском научном фонде уверены: проблем во взаимодействии с иностранными учеными нет. «Как мы можем судить по работе наших грантополучателей, не сказать, чтобы вектор сотрудничества сильно менялся с западного на восточный. Более того, мы видим рост совместных публикаций, порядка 10 % в год, причем с разными странами. Мы также сотрудничаем с восемью иностранными партнерами. Здесь важно придерживаться международных стандартов и форм: постоянное совершенствование механизмов экспертизы, открытость перед грантозаявителями. Уже существуют хорошо отработанные практики, которые нужно брать на вооружение. Мы не видим каких-то серьезных вызовов, о которых можно было бы дискутировать», — сказал куратор международных проектов РНФ Сергей Борисович Коновалов.
В качества возможного пути налаживания международных отношений ученые предложили возродить совместное обсуждение острых проблем современного общества. «В общественных науках есть такое явление, как дипломатия второго трека. Это научные консультации ученых в сфере международных отношений, вооружения, безопасности. Феномен родился в годы холодной войны, и нынешнее охлаждение отношений между Россией и США дало ему вторую жизнь. Диалог на уровне научного сообщества формирует почву для диалога между государствами», — отметил директор Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений им. Е. М. Примакова РАН член-корреспондент РАН Фёдор Генрихович Войтоловский. Исследователь предложил возродить международную комиссию по противостоянию угрозе ядерной войны, поскольку обсуждение острейших проблем, связанных с международной безопасностью, неизменно приводит к обсуждению общественно значимых вопросов. Также в установлении диалога большую роль играют открытые площадки для переговоров, которые формируют среду и общественное мнение.
«Научный результат не имеет национальной метки, науке совершенно не существенно, в какой стране он получен, но для самой страны важно привлекать выдающихся ученых, поскольку они стимулируют ее развитие», — отметил Михаил Лебедев. Участники дискуссии сошлись во мнении: самое лучшее, что могут сделать российские научные организации для развития научной дипломатии, — это улучшать качество своей деятельности, инвестировать в здания, оборудование, программы и людей. И тогда международное сотрудничество будет выстраиваться по той траектории, которая интересна нам.