Версия для печати
Вернуться к списку

Константин СКРЯБИН: «Иначе станем “маугли”»

Дело не в том, что эти технологии опасны, — они не опасны. Дело в философии. Железных роботов мы можем себе простить, но когда вникаем в самое сокровенное — генетические программы, человечество берёт оторопь.

Справка STRF:

Скрябин Константин Георгиевич, основатель (в 1991 году) и неизменный руководитель Центра «Биоинженерия» РАН. Автор более 300 научных работ, в том числе более 40 изобретений и патентов. Академик РАН и РАСХН Константин Скрябин: «Будет три-четыре центра в мире, которые расшифрованную генетическую информацию смогут изучать на человеке. Это огромная биоинформационная задача, которую Россия решить может: у нас сильная математика и много суперкомпьютеров. Если мы сумеем скоординировать усилия, то Россия станет одной из ведущих стран в этой области»

Выступая на Всероссийском совещании работников биотехнологической отрасли промышленности, академик Скрябин призвал учиться «читать гены» со всем миром. Иначе, по его словам, мы станем «маугли», дикарями, которые уже никогда не смогут освоить новейшие достижения современной цивилизации. STRF.ru попросил Константина Георгиевича подробнее рассказать о возможном вкладе России в глобальный геномный проект:

— Чтение генома человека и расшифровка протеомов — это путь к иной персональной медицине. Уверяю вас, через 5—10 лет врач будет брать одну каплю крови или соскоб с нёба, и через неделю за 15—20 тысяч рублей у вас будет полный ваш геном. А когда человечество поймёт, в чём разница, условно, между больным и здоровым человеком, то будет ясно, какие лекарства лучше использовать конкретно для вас. Например, часть лекарств, связанных с сердечно-сосудистой системой, действует на африканцев и не действует на белых, а исландцы в значительно меньшей степени болеют СПИДом.

На территории России живёт 80 этносов, и ассоциативное исследование позволит понять, в чём разница между ними. Сейчас есть целая серия соображений по поводу того, что одна—две ошибки в генетической информации увеличивают вероятность заболевания, например, с 10 до 50%. Обладая знанием об этих ошибках, врач сможет предупредить, что у вас есть предрасположенность к инфаркту, а значит, вы должны гулять и соблюдать такую-то диету. Подобная защита основана на чтении генетической информации.

Каково место России в этом «процессе чтения»?

— Человечество сейчас двигается по пути быстрого чтения. Но если откровенно, то не в самом чтении дело. Чтение — это технологии. Главное же — знание языка. В следующие два-три года человечество будет понимать, что оно читает. Нам важно не опоздать с использованием той технологии чтения, которая есть в мире. Думаю, мы не опоздаем. А дальше… Дальше будет три-четыре центра в мире, которые эту генетическую информацию смогут изучать на человеке. Это огромная математическая биоинформационная задача, которую Россия решить может: у нас сильная математика и много суперкомпьютеров. Если мы сумеем скоординировать усилия, то Россия станет одной из ведущих стран в этой области.

Какие отрасли биотехнологий наиболее перспективны для нас?

— Биотехнологию сейчас делят на красную, зелёную, голубую и белую. Красная — для нужд медицины (прежде всего индивидуальной). Зелёная — для сельского хозяйства (например, растения аккумулируют энергию Солнца, думаю, человечество будет это использовать). Голубая — это морские биотехнологии. Ведь в море больше «живого», чем на суше. Белая — связана с промышленностью, в частности, с использованием «отходов» леса.

Нефть в своё время произошла из леса, а теперь мы отчасти уже умеем и всё больше учимся из леса получать всю гамму продуктов, которую до сих пор получали из нефти. Заместить нефть лесом с помощью биотехнологий вполне реально, так как использование биологических технологий уменьшает энергозатраты на производство каких-то соединений (раньше лес было тяжело использовать из-за огромных затрат энергии). Чем интересен, например, бутанол, который делают из сахаров, полученных, в свою очередь, из опилок? Из него можно делать полимеры, например, искусственный каучук. Таким образом изменится вся химическая промышленность, так как человечество сможет получать весь спектр химических соединений с помощью биологических технологий.

Россия — первая в мире страна по запасам леса и резервам посевных площадей. Получая из древесины сахара и делая из них полимеры, а затем этанол, бутанол, бутират, ацетон и прочее. К тому же у нас есть «потрясающие коллекции микробов, выделенных из природы» (термофильные микроорганизмы, например, могут быть источником новых ферментов для биотехнологий).

Было ли всё это раньше? Да. И раньше лечили (красная биотехнология), выращивали агрокультуры (зелёная), ловили рыбу (голубая), добывали металл или нефть (белая). Но изменились технологические возможности. Произошло три революционных технологических прорыва — в чтении генов, конструировании новых генетических программ и клеточной биологии.

У неграмотной публики эти технологии вызывают отторжение. Считается, что, развивая их, мы тем самым вторгаемся в сферу Божественного. Дело-то не в том, что технологии опасны, — они не опасны. Дело в философии. Атомные, ядерные вещи, железных роботов — всё это мы ещё можем себе простить, но когда вникаем в самое сокровенное — генетические программы, человечество берёт оторопь.