Версия для печати
Вернуться к списку

КАК ДУМА «ВОЗВРАЩАЛА» РЕФОРМУ РАН: ХВАТАЙ МЕШКИ, ВОКЗАЛ ОТХОДИТ!

Накануне вечером больше двух часов при участии спикера Сергея Нарышкина межфракционная рабочая группа (в нее вошли представители «ЕР», ЛДПР и «СР») искала компромисс с руководством РАН, РАМН и РАСХН. По итогам встречи стало ясно, что по ключевому вопросу - о том, кому будут подчиняться НИИ РАН - согласия как не было, так и нет. Первый замглавы фракции «ЕР» Николай Булаев пояснил журналистам: убрать из текста положение о том, что научные организации, которые сейчас подчиняются РАН, переходят в ведение специально создаваемого федерального Агентства, невозможно, потому что это - «концепция» законопроекта. А концепция утверждается в первом чтении, о возвращении к которому и мечтать не стоит.

В словах про «концепцию», которую трогать уже нельзя, было лукавство. Все депутаты прекрасно знают, что понятие это «резиновое». Вот закон о введении единого Дня голосования во второе воскресенье сентября: в первом чтении он был только про это (такая была «концепция»), а ко второму распух и стал про очень многое: и про новый порядок формирования избиркомов, и про пожизненный запрет на участие в выборах лицам, имевшим судимость за тяжкие и особо тяжкие преступления. Или закон о митингах: в первом чтении утвердили концепцию, состоящую в том, чтобы серьезно ужесточить наказания за нарушения правил проведения митингов, а ко второму «до кучи» радикально переписали и сами эти правила...

Утром, в «час политических заявлений», академик Борис Кашин (КПРФ) сказал, что история с принятием этого законопроекта - тревожный симптом: «Сама система принятия решений и отношение к людям, сложившееся в верхах, делает крайне сложным выход из кризиса. Все зависит от одного человека, от доступа к нему и источнику информации, которым это лицо обладает», - пояснил он. Задавшись в очередной раз вопросом «кто автор?» скандальной инициативы, он сделал печальный вывод: «Формально - Дмитрий Медведев, чья подпись под законом. Но фактически все ниточки тянутся к администрации Путина, а представители правительства, Ливанов (глава Минобрнауки - «МК») и Голодец (вице-премьер - «МК»), были использованы просто для прикрытия, чтобы запутать депутатов».

В понедельник вечером до сведения фракций довели текст 29 поправок, которые как говорят депутаты, подготовлены администрацией президента по согласованию с правительством и частично - с руководством РАН. Пока они анонимны, но будут внесены от имени группы депутатов...

Лидер ЛДПР Владимир Жириновский упрекнул ученых, которые к нему «летом не приходили». Оказалось, правда, что глава РАН Владимир Фортов все же приходил, и целых два раза, но этого, видимо, недостаточно. «Мы готовы поддержать ученых по всем направлениям»,- уверял г-н Жириновский, но попросил академиков «все же смириться», потому что объединение РАН, РАМН и РАСХН неизбежно. (В тексте поправок говорится о «присоединении» РАМН и РАСХН к РАН).

От фракции «ЕР» выступал Николай Булаев. Он заявил, что «нет ни одного предложения академиков, которое не было бы учтено», и в тексте теперь будет «как минимум 8 статей, которые усиливают полномочия РАН».

Г-н Булаев дал понять, что «желание усилить позиции РАН в научном руководстве коллективами институтов» реализовано не будет - этому мешают сразу два кодекса, Гражданский и Бюджетный. Но чем мешают - не пояснил. А потом пересказал текст одной из вышеупомянутых поправок (текст есть в распоряжении «МК») - о новом порядке назначения руководителей НИИ: они будут избираться коллективом институтов из числа кандидатур, согласованных с президиумом РАН и одобренных Комиссией по кадровым вопросам Совета при президенте РФ по науке и образованию, а потом утверждаться пресловутым Агентством. А ещё, сказал единоросс, РАН будет формировать государственные задания для НИИ, а агентство их утверждать в поправках говорится, что госзадания вместе с выделяющимися на их выполнение деньгами будет утверждать Агентство «с учетом предложений РАН»)...

В это время у стен Госдумы под проливным дождем митинговали ученые.

Оксана Дмитриева («СР») предложила позвать их в здание парламента, чтобы не мокли, но поддержки у большинства идея не нашла.

А потом законопроект вернули во второе чтение, и естественным образом возник вопрос о сроке, который будет отведен для внесения и обсуждения поправок (формально это можно было делать лишь сейчас).

«Хотел бы предложить от имени депутатов, которые все лето работали над законопроектом, подготовить сегодня до 18 часов сбор поправок, а рассмотрение законопроекта во втором чтении провести завтра, 18 июня», - огорошил первый замглавы Комитета по науке и наукоемким технологиям Владимир Кононов («ЕР»).

«Ну это вообще несерьезно, по принципу «жарьте рыбу, рыба будет!» - возмутился Николай Коломейцев (КПРФ). «Что мы делаем? кто нас так гонит?» - задал риторический вопрос его коллега по фракции Валентин Романов. А ещё один коммунист, Олег Смолин, предложил дать на подготовку поправок и их обсуждение обычный срок: 30 дней...

«Думаю, у всех было достаточно времени обсудить все предложения»,- высказался в пользу сверхскоростного варианта Алексей Митрофанов («СР»). «Да, мы все лето встречались с академиками, и состояние неопределенности не идет на пользу никому, есть 55 тысяч ученых, которые сейчас подвешены, все поправки согласованы, нужно быстро принимать закон»,- подхватил Михаил Дегтярев (ЛДПР).

Вопрос о том, зачем и на каком таком законном основании надо было «всё лето» что-то там согласовывать, а теперь опять в режиме «хватай мешки, вокзал отходит!» принимать, и почему ну никак нельзя соблюсти регламентные «приличия», остался без ответа.

Г-н Кононов, выйдя к журналистам после голосования по вопросу о возвращении законопроекта о реформе РАН во второе чтение (на один день), поведал: «Я, как человек, пришедший из бизнеса, хорошо знаю, что такое бремя имущества. Мы хотим освободить учёных от этого бремени».

Хотелось бы посмотреть на человека, который задался бы благой целью освободить от бремени имущества самого г-на Кононова...

А ещё депутат сказал, что «надо принять быстро, потому что думать уже не о чем». Потом, оптимистично заявил он, ещё «будет время исправить мелкие и средние ошибки».

А крупные? Будет ли время?