Нефти ещё много: и жидкой, и тяжёлой

http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=0fb86c12-fa22-47d9-8491-afd48ef8b6ea&print=1
© 2024 Российская академия наук

Когда в России и в мире кончится нефть? Лауреат премии «Глобальная энергия—2009», научный руководитель Института нефтегазовой геологии и геофизики им. А.А. Трофимука, академик Алексей Конторович уверен: этот вопрос станет актуален не раньше конца XXI века.

Конторович Алексей Эмильевич, научный руководитель Института нефтегазовой геологии и геофизики им. А.А. Трофимука Сибирского отделения РАН, доктор геолого-минералогических наук, профессор, академик РАН Алексей Конторович: «Прогнозировать все нюансы развития ТЭК — дело в высшей степени неблагодарное»

Разговоры о том, что нефть и газ кончаются, вызывают только лишнюю панику. Конечно, нам надо бережно относиться к ресурсам, но бить в набат ещё рано. Добыча нефти в течение всего ХХ века неуклонно росла и продолжает расти. Глобальный финансовый кризис, текущий кризис в истории развития нефтяной промышленности — это маленькое покачивание большого корабля на далёком пути, всего лишь маленькая флуктуация.

Прогнозировать все нюансы развития ТЭК — дело в высшей степени неблагодарное. Опираясь на имеющиеся данные, анализировать количество оставшихся в недрах Земли ресурсов и запасов — да! Планировать объёмы разведки и добычи — разумеется! Но выступать в роли прорицателя — это брать грех на душу. Если бы в 1900 году учёные пытались прогнозировать, каким будет мировой энергетический баланс в начале XXI века, никто бы не предсказал того, что происходит сейчас.

Так же и сегодня наука развивается огромными темпами. Несомненно, скоро появятся методы использования термояда и водородной энергетики. А вот возлагать надежды на альтернативную энергетику, о которой сегодня так много пишут, точно не следует. В России нет климатических условий для ветряных мельниц и солнечных батарей, чтобы рассматривать их как надёжные источники энергии. В Голландии ветряки хорошо работают, но они тоже решают частные проблемы — металлургический завод на их энергии не запустишь. Можно, конечно, в разумных масштабах производить биотопливо, но только после того как мы поднимем сельское хозяйство, начнём производить своё мясо, перестанем покупать зарубежные продукты.

Особое слово я хочу сказать об угле и газе. Московским, новосибирским и якутским учёным — Виктору Васильеву, Юрию Макогону, Андрею Трофимуку, Николаю Черскому — принадлежит открытие уникального природного феномена гидратного («твёрдого») метана. Внешне он похож на рыхлый лёд. По некоторым оценкам, на океаническом склоне на глубинах 400—500 метров и более ресурсы «твёрдого» метана во много раз превышают залежи природного газа в «обычных» месторождениях. Гидратный метан в последние годы был найден на дне Байкала, но, я думаю, не стоит лишний раз «шевелить» Байкал — есть и другие места. Большие массивы метановых гидратов были обнаружены в океанических осадках и в арктической вечной мерзлоте. Идея использовать эти запасы как источник природного метана привлекает многие страны. Разработки методов его извлечения активно ведутся в Индии, Японии, Китае, США и других странах.

Мировые запасы газовых гидратов поистине огромны, поэтому их часто называют энергетическим ресурсом будущего.

У нас в Сибири исследования газовых гидратов под руководством академика Фёдора Кузнецова активно ведутся в Институте неорганической химии. Он руководит целевой группой по изучению газовых гидратов Комитета по данным для науки и технологии (CODATA).

Кроме того, в ближайшие годы в Кузбассе будет начата добыча метана из угольных пластов. Большие работы по добыче угольного метана в Кузбассе проводит ОАО «Газпром». Я курирую программу СО РАН по инновационному развитию Кемеровской области. Эта программа включает и другие проекты по созданию крупных энерготехнологических комплексов по добыче и глубокой переработке угля и подземной газификации угля.

До 2030 года Кемеровская область должна превратиться в крупнейший промышленный и научно-образовательный центр России с высоким уровнем и качеством жизни населения. В программу развития области вошли 127 разработок по 16 приоритетным направлениям. Из них 35 разработок высокой готовности для реализации в опытном и промышленном масштабе в 2009—2011 годы, 25 разработок — для опытно-промышленной реализации к 2012 году и 67 аналитических и поисковых работ. Программа будет реализована силами научно-исследовательских институтов СО РАН, в том числе Кемеровского научного центра совместно с предприятиями и вузами области. Но даже если мы не будем брать в расчёт все перечисленные ресурсы и проекты, а сосредоточимся только на «жидком золоте», следует сказать, что запасы нефти значительно больше, чем считают некоторые аналитики и пишет пресса.

По оценке Института нефтегазовой геологии и геофизики СО РАН, сегодня во всём мире добывается чуть меньше четырёх миллиардов тонн традиционной нефти в год. Максимум нефтедобычи (около 4,5—4,8 миллиардов тонн в год) будет достигнут в 30-40-е годы этого века, и удерживать его «на полке» можно будет в течение 8—10 лет, при условии что добычу не начнут форсировать.

Примерно с середины XXI века мировые объёмы добычи нефти постепенно начнут падать. К концу века снизятся примерно до 2—2,5 миллиардов тонн в год. Однако в мире есть огромные запасы «тяжёлой» нефти — битумных песков и сланцев, которые сегодня практически не разрабатываются. Но добыча и переработка тяжёлой нефти и битумов будет экономически эффективна только при условии высокой цены на нефть. Сланцы широко распространены в мире. Вся Западная Сибирь, так называемая баженовская свита, покрыта ими, но там они залегают на глубине 2,5—2,7 километра. Огромная толща чёрных сланцев практически на поверхности залегает на востоке Сибири, в Якутии, от Северного Ледовитого океана вдоль реки Лены до реки Алдан. Используя современные методы переработки, из них можно получить весь комплекс нефтепродуктов, и это должна быть прямая работа для нефтехимиков и специалистов в области катализа. Если геологам, нефтяникам и химикам взяться за эти «тяжёлые» ресурсы, то добычу на уровне 4,5—4,8 миллиардов тонн в год можно удерживать до конца XXI века, возможно, и дольше. Но надо отдавать себе отчёт, что это будет дорогая нефть.

Когда говорят о стоимости нефти, сразу вспоминают кризис 70-х годов, когда она впервые очень сильно выросла в цене, и начинают жаловаться на арабские страны и ОПЕК, которые «сидят» на основных ресурсах нефти и «издеваются» над всем человечеством. Никто почему-то не вспоминает, что от того повышения цены на нефть выиграли в первую очередь три региона мира — Северная Америка (США), Западная Европа и СССР. При цене 10—20 долларов за баррель, добывать нефть в Северном или Норвежском морях, на Аляске, на севере Западной Сибири, в Восточной Сибири или на больших глубинах в Мексиканском заливе просто нерентабельно. Конечно же, арабские страны при себестоимости нефти два-пять долларов за баррель после повышения цены будут получать огромные сверхприбыли, и тут уже ничего не сделать. Да и зачем нам считать чужие деньги?

Если мы хотим, чтобы в нашей стране развивалась нефтяная и газовая промышленность, рост цены нефти неизбежен. По оценкам экспертов рынка и большинства ведущих учёных в этой области, она должна составить 70—90 долларов за баррель. Но это не должно нас пугать. Ведь в поисках нефти и газа мы уходим с обжитых мест во всё более сложные районы.