http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=063d5b66-f68e-46aa-80ed-6991d929c8cf&print=1© 2024 Российская академия наук
Что предстоит российской экономике после того как вернется нормальная жизнь
Для восстановления экономики и уровня жизни людей нужна эффективная координация с помощью институтов догоняющего развития, поддержанная масштабными и длительными усилиями государства, бизнеса и гражданского общества, считает заведующий лабораторией математической экономики Центрального экономико-математического института, заместитель директора Московской школы экономики МГУ, академик Виктор Полтерович.
Будет намного хуже
— Сейчас, когда делается это интервью, прилетел очередной «черный лебедь» — в терминологии Нассима Талеба. Как академическая экономика в целом относится к концепции «черных лебедей», с одной стороны, и как вы оцениваете нынешнюю экономическую ситуацию в мире?
— Нассим Талеб привлек внимание широкой публики к явлениям, изучением которых давно занимаются ученые. Для английских солдат, в 1831 году упавших в реку Ирвелл в результате разрушения Бротонского моста, это событие явилось «черным лебедем» — неожиданным и серьезным по последствиям. Но инженеры объяснили его резонансом и нашли простой способ его предотвращения: через мост нельзя «шагать в ногу». Теория экономических «черных лебедей» — производственных и финансовых кризисов — разрабатывается экономистами в течение двух столетий. Многое понято, но, к сожалению, предотвращать их мы пока не научились.
Сегодня мир стоит на пороге чрезвычайно глубокого экономического кризиса вследствие сочетания шести факторов. Во-первых, мы находимся в фазе технологического цикла, когда старые технологии уже исчерпали себя, а новые не прошли стадию становления и пока еще не способны обеспечить быстрый рост. Во-вторых, проблема мигрантов ведет к увеличению преступности и порождает социальные проблемы в странах Европы. В-третьих, США инициировали торговую войну со всем миром, включая Европейский союз, Китай и Россию, войну, которая дает им временные преимущества, но при этом тормозит экономическое развитие других стран. В-четвертых, экономический рост китайской экономики замедлился по внутренним причинам, предположительно, из-за попадания в ловушку среднего дохода, а в силу размеров китайской экономики это способствует замедлению экономического роста во всем мире. В-пятых, «нефтяная война» между Саудовской Аравией и Россией послужила триггером, обусловившим на фоне действия указанных выше четырех факторов резкий спад котировок на финансовых рынках во всем мире и падение курсов валют ряда развивающихся стран, прежде всего российского рубля. И наконец, в-шестых, распространение коронавируса привело к приостановке производства, резко снизило спрос на услуги целого ряда отраслей (транспортной, гостиничной, туристической и др.) и породило панику, что не может не сказываться на всей экономике.
Нашей стране предстоят особенно тяжелые испытания, поскольку упущена возможность диверсификации производства в первом десятилетии XXI века
Еще 11 марта New York Times опубликовала статью известного экономического обозревателя Бена Касселмана, где говорится о «мрачных новостях для Уолл-стрит» и дается неутешительный прогноз для американской, казалось бы, самой защищенной в мире экономики. В тот же день ирландская The Irish Times процитировала высказывание председателя ЕЦБ Кристины Лагард о том, что без согласованных действий Европа «увидит сценарий, который напомнит многим из нас Великий финансовый кризис 2008 года». Я думаю, что предстоящий сценарий намного хуже.
Хороший эффект от санкций
— Как вы оцениваете перспективы России по преодолению кризиса?
— Нашей стране, упустившей возможность диверсификации производства в первом десятилетии XXI века, предстоят особенно тяжелые испытания. Доля нефтегазовой составляющей в доходах федерального бюджета в последние годы росла и составила 46% в 2018 году. Согласно опросу РАНХиГС, проведенному в 2017 году, 92% российских промышленных предприятий критически зависимы от импорта сырья и материалов. Спад мирового производства, резкое снижение сырьевых цен очень больно ударят по экономике России.
Усилия нынешнего российского правительства в борьбе с пандемией вызывают уважение. Хотя некоторые его решения трудно объяснить. Зачем надо было в нынешней нервной ситуации объявлять, что через год будет взиматься налог на доходы от процентов по депозитам? Чтобы стимулировать граждан меньше накапливать и больше тратить? Так они и без того раскупают все продукты без разбора. И справедливо ли использовать одинаковую ставку налога для многолетних накоплений на покупку недорогой квартиры и для миллиардных сумм на приобретение небольшого острова? Сейчас самое время сделать естественный шаг, приближающий нас к развитым странам: ввести прогрессивный налог на сверхдоходы физических лиц.
Глубина кризиса будет зависеть от квалификации нового правительства. В Фонде национального благосостояния в марте было 12,2 трлн руб., более 11% ВВП. Эти деньги должны тратиться на основе тонкого сочетания политики поддержки населения, бизнеса и инвестирования в хорошо просчитанные широкомасштабные проекты.
— А проводившиеся недавно реформы — пенсионная, реформа РАН… Как они сказались на способности России противостоять кризису?
— Правительство Медведева, кажется, сделало все для того, чтобы снизить уровень доверия интеллигенции к государственным институтам. Мы были свидетелями взрывной попытки разрушения Российской академии наук в конце 2014 года с последующей войной на изнурение — нищенского финансирования, лишения аспирантуры ее основных функций, унизительных приемов оценки научной деятельности. Сегодня несколько непривычно звучат благодарности врачам и ученым-медикам. Нужна ли космическая катастрофа, чтобы благодарить начали также физиков и математиков? Экономисты, историки, философы вряд ли дождутся благодарности.
Не способствовал укреплению доверия примитивный бизнес-подход к управлению театрами и другими учреждениями культуры, не говоря уже о попытках идеологического давления на ведущих мастеров. Пенсионные реформы затронули уже гораздо более широкий слой населения. Я неоднократно писал о том, что проводились они по неудачным сценариям, без учета и опыта других стран и особенностей России. Недоверие граждан к государственным институтам — серьезное препятствие в борьбе с кризисом.
— Но нынешняя кризисная ситуация в России намного лучше, чем в некоторых развитых странах — в Италии, Испании, США. Почему так получилось?
— Санкции, серьезно препятствовавшие экономическому развитию России в последние годы, неожиданно сослужили нам хорошую службу. В результате обострения гибридной войны резко сократилось число туристических и деловых поездок из России в западные страны и обратно. Если бы не это обстоятельство, пандемия в России могла бы проявиться раньше и развиваться стремительнее. Задержка дала нам возможность учесть опыт других стран.
Институты догоняющего развития сыграли решающую роль в успехе стран «экономического чуда», в том числе и в Китае, и в Малайзии, недавно обогнавшей Россию по душевому ВВП
Ряд особенностей российской социально-экономической системы, обычно рассматривающихся как ее недостатки, могут помочь в борьбе с последствиями коронавируса. Благодаря высокой доле государственной собственности правительство располагает естественными каналами поддержки крупных предприятий. Доля занятых на малых и средних предприятиях у нас существенно меньше по сравнению не только с развитыми странами, но и со многими развивающимися. Это облегчает предоставление помощи таким предприятиям, хотя проблема, конечно же, остается очень серьезной.
Нужны институты догоняющего развития
— Вы не считаете, что правительство должно было проявить большую решительность в борьбе с пандемией?
— Совсем недавние данные о смертности в небольших итальянских городах показывают, что она необычайно возросла, причем этот прирост в разы превосходит число погибающих от коронавируса, по официальным данным. Журнал Economist сообщает об аналогичной ситуации во французском городе и в трех испанских. Частично это можно объяснить недоучетом смертности от коронавируса, но есть и другие причины. Принимаемые против пандемии меры вызывают панику, лишают людей возможности регулярного лечения, привычного питания, прогулок, занятий спортом, общения с друзьями и близкими. В марте в России, особенно в столице, резко выросло потребление алкоголя: будучи ограничены необходимостью водить машину, люди прибегают к стандартному средству подавления страха и тоски. А впереди череда стрессов в результате масштабной безработицы и снижения доходов. Сокращая смертность от коронавируса, мы невольно способствуем гибели граждан от других причин. Чем дольше продлится «карантинный» режим, тем большие потери (в том числе и в человеческих жизнях) мы понесем от предстоящего экономического спада. По этой причине политические, ничем не подтвержденные декларации с требованиями к российскому правительству немедленно ввести общероссийский карантин и сейчас же потратить все резервы на помощь гражданам не вызывают у меня симпатии. Вред от них — нагнетание страха — очевиден, а польза сомнительна.
— Что следовало бы предпринять?
— Я был приятно поражен, узнав, что российское правительство уже обращается к профессиональным исследователям за прогнозом распространения коронавируса. Следовало бы в срочном порядке создать исследовательские группы для разработки стратегии борьбы с пандемией. Относительно успешные стратегии — китайская, немецкая, шведская — существенно разнятся, нужно интегрировать их опыт. Я бы хотел видеть детальное обоснование принятого российским руководством решения о продлении нерабочих дней на целый месяц. Вопрос о том, в какой момент и в какой последовательности отменять принятые ограничения, не менее сложен, чрезвычайно важен и требует немедленного изучения.
Необходимо разработать внятную долгосрочную стратегию, опирающуюся на средне- и краткосрочные планы. Кстати, Европейская комиссия уже 3 марта 2020 года опубликовала проект новой индустриальной стратегии для Европы, предусматривающий, в частности, разработку фармацевтической стратегии Европейского союза. Уже 6 марта было объявлено о выделении €48,5 млн для финансирования 18 проектов, посвященных проблемам борьбы с пандемией.
Восстановление российской экономики потребует длительных и масштабных скоординированных усилий государства, бизнеса, гражданского общества. Для эффективной координации нужны так называемые институты догоняющего развития, а с этим у нас проблема. В течение многих лет я пытаюсь убедить наше руководство в необходимости формирования таких институтов, включая систему индикативного планирования и генеральное агентство развития, способное обеспечить единство планов и долгосрочной экономической политики. Именно они сыграли решающую роль в успехе стран «экономического чуда», функционируют они и в нынешнем Китае, и в Малайзии, недавно обогнавшей Россию по душевому ВВП. Мы как будто продвигаемся в этом направлении, но процесс тормозится высокопоставленными менеджерами на том основании, что нам-де «не стоит возвращаться к советской системе». Сейчас самое время понять несостоятельность возражений такого рода.
Мир нуждается в тесном сотрудничестве
— На ваш взгляд, какие последствия будет иметь нынешний кризис для мирового сообщества?
— Нынешний кризис будет иметь фундаментальные долгосрочные социальные, экономические и политические последствия и для России, и для всего мира. Он приблизит наступление цифровой эпохи, об угрозах которой так много писалось. На первых порах эта трансформация приведет не к ускорению экономического роста, а к всплеску безработицы и уменьшению спроса на транспорт, на офисные площади, на общественное питание.
В статье, опубликованной 9 марта 2020 года, нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц пишет о том, что мир взаимосвязан как никогда раньше и проблемы распространения болезней, как и проблемы окружающей среды, опровергают расхожие утверждения о всемогуществе конкурентного рынка. Типичные агенты рынка ищут локальной выгоды во всем, наживаясь в том числе и на эпидемиях. С подобными трудностями можно справиться только путем кооперации между людьми и странами, только за счет рациональной государственной политики.
Кризис надолго подорвет уже и без того ослабевшую веру в теорию минимального государства, главная задача которого не мешать «свободной» экономической и политической конкуренции. Теперь уже идеологические качели, как это неоднократно наблюдалось в прошлом, могут чересчур сдвинуться в противоположном направлении: роль государства и во внутренней, и в международной политике чрезмерно возрастет. Я очень надеюсь, что гражданское общество сможет противостоять этой тенденции, а кризис будет понят как важный аргумент в пользу сотрудничества между гражданами и народами.
В послевоенные годы Европейский союз продемонстрировал невероятное: возможность сотрудничества на основе консенсуса стран, в течение многих столетий яростно сражавшихся друг с другом. Я был разочарован первоначальной реакцией европейских государств на эпидемию коронавируса в Италии. Но вскоре все встало на свои места: Франция и особенно Германия, а также Европейский банк оказали Италии существенную помощь. Российское руководство можно поздравить с замечательным и в политическом, и в моральном отношении решением: наша поддержка была одной из первых. Но поразительнее всего, что помощи запросил сам Трамп, до сих пор методично разрушавший сотрудничество остальных стран друг с другом, включая, казалось бы, ближайших союзников: вводил санкции за деловые контакты с неугодными компаниями, подталкивал Великобританию к выходу из ЕС, провоцировал восточноевропейские страны на несогласие с западными коллегами. Достойна цитирования его реплика по поводу помощи других государств. Двусмысленно отозвавшись о подарке Китая, он сказал: «Россия прислала нам очень-очень большой груз, очень хорошее медицинское оборудование». И еще добавил: «Другие страны прислали нам то, что меня очень удивило, очень приятно удивило».
В эпоху, когда появление оружия массового уничтожения в руках террористов, пандемии и экологические катастрофы становятся все более вероятными, мир как никогда нуждается в тесном сотрудничестве между народами
Хотел бы обратить внимание на еще одну тенденцию. В начале апреля известный английский политический философ Джон Грэй опубликовал в журнале New Statesman программную статью «Почему этот кризис является поворотной точкой в истории», где он прогнозирует резкое усиление роли Китая и России. Я не уверен в точности этого прогноза. Но бесспорно, что по идеологии американской исключительности, с такой настойчивостью насаждаемой правящей американской элитой после победы над СССР в холодной войне, нанесен жестокий удар: коронавирус отказался следовать ее догмам. Впрочем, он продемонстрировал бессмысленность традиционной геополитики и другим странам.
В эпоху, когда появление оружия массового уничтожения в руках террористов, пандемии и экологические катастрофы становятся все более вероятными, мир как никогда нуждается в тесном сотрудничестве между народами. Оно возможно лишь при устранении громадного нынешнего разрыва в благосостоянии. После Второй мировой войны имущие слои западных стран осознали, что их благополучие требует создания государства всеобщего благосостояния, где медицинская помощь, образование и достойный уровень жизни были бы обеспечены каждому. Нынешние представители «золотого миллиарда» должны как можно скорее понять, что их помощь остальной части человечества в их собственных жизненных интересах. Я очень надеюсь, что разразившийся кризис приблизит этот момент. Хотя, конечно, не стоит ждать слишком многого от политиков, готовых во время пандемии перекупить медицинское оборудование, предназначенное для их союзников.
— В заключение личный вопрос: насколько много свободного времени вы себе позволяете и на что его тратите?
— Я занимаюсь очень разными научными темами — от философии и теории реформ до моделирования ипотечных институтов и фармакоэкономики. Переключение дает возможность сидеть за компьютером часов по восемь-десять в день. Вечерами встречаюсь по Skype с детьми и друзьями. Выборочно читаю «Коммерсантъ» и «Эксперт». Примерно раз в месяц мы с женой выбираемся на концерт или на балет. Чтобы получить представление о политических новостях, приходится комбинировать информацию «Эха Москвы» и «60 минут». В советское время я для этой цели использовал «Голос Америки» (пробиваясь сквозь «жу-жу») и «Правду». Сейчас, конечно, есть доступ и к западным источникам. Не терять надежду помогает тот факт, что Московская консерватория, Большой театр, «Геликон-опера» полны молодыми зрителями, что выстраиваются очереди на Дали, что продолжают выходить чудесные детские и юношеские телепрограммы. Времени не хватает, приходится слушать и смотреть урывками.