Версия для печати
Вернуться к списку

ТАЮЩАЯ ПРОХЛАДА СТАБИЛЬНОСТИ

Сначала её предполагалось провести в Тюмени. На слайдах некоторых докладчиков даже осталось «TICOP in Tiymen» (TICOP – аббревиатура конференции, причем Т-это ten, десятка). Но один из инициаторов конференции, руководитель Тюменского научного центра и директор Института криосферы Земли СО РАН академик Владимир Павлович Мельников, оценил условия Салехарда как вполне подходящие, а губернатор Ямало-Ненецкого автономного округа Дмитрий Николаевич Кобылкин организовал масштабную поддержку. В кулуарах называлась сумма порядка 100 миллионов рублей. Спонсорами конференции выступили «Роснефть», «Газпромбанк», «ТНК-ВР» и «Транснефть». Чартерные рейсы из Москвы и Тюмени привозили участников в аэропорт Салехарда. «Прибытие каждого чартера понижало температуру воздуха на 6 градусов», - климатически пошутил Мельников на открытии конференции. Остроту оценили: в первые дни было 5-7 градусов с дождями и пушечным ветром. Потом потеплело. И солнце не садилось за горизонт: полярный день. Землепроходцы в своё время подгадали, основав городок Обдорск аккурат на линии полярного круга. Теперь столица Ямало-Ненецкого автономного округа зовётся Салехард, в переводе с местного наречия – «селение на мысу».

Салехард не помешан на запретах. В аэропорт спокойно входишь и выходишь без рамок и просвечивания, в здание правительства пускают по удостоверению СО РАН. Полиция улыбается. На стене дома объявление: «Участковый N обслуживает (!) улицы…». В Салехарде удивляет полное отсутствие наружной рекламы (при ее изобилии в соседнем Надыме) – ни одного щита «три на шесть» и иных размеров. Столь же принципиально город избавлен и от киосков. «Креативного класса» здесь тоже нет – все больше рабочие и трудовая интеллигенция. Пресс-конференция главы ЯНАО проводится без аккредитации или хотя бы регистрации. Приходи и спрашивай о чем угодно. Про Дмитрия Кобылкина (40 лет, один из самых молодых губернаторов России) знающие люди говорят разное. Одни – «будущий президент», другие - «зубы сломает, Самому возражает». В губернаторском кресле Кобылкин выдерживает принцип: местный бюджет (немалый за счет налогов того же «Газпрома») распределять на ординарные потребности (дороги, медицина, образование и пр.), а на крупные проекты привлекать федеральное финансирование. В конце концов, ЯНАО – один из ведущих бюджетных доноров страны.

Но «ординарные потребности» включают в себя новые парки и набережные, музеи и библиотеки, а также стипендии ЯНАО для молодых ученых. Их получают 150 человек, из которых только 80 россияне. Дмитрий Кобылкин верит, что сумеет создать стимулы для постоянной работы на Ямале интернациональной научной команды. Для начала он планирует устроить силами подобной команды (правда, в основном, студентов-волонтеров) «генеральную уборку» острова Белый, где председатель СО РАН академик Александр Асеев предложил построить новую научно-исследовательскую станцию.

VIP-гость мерзлотоведческого форума - Филип Нобель, правнук Альфреда Нобеля и моложавый старейшина династии. Держится демократично, вопреки трендам курит «Житан бу фильтр», крепкий аналог советской «Лайки», зажигая одну сигарету от другой. Кофе в перерыве Нобелю не досталось, мы беседуем на диванчике в коридоре конгресс-центра. Филип говорит о непоколебимой традиции, согласно которой список нобелевских номинаций не должен расширяться, хотя та же геология важна для всего человечества. С оглядкой на другую непоколебимую традицию, мерзлотоведов из 36 стран мира приветствуют «концертом мастеров искусств»: фольклор и попса, но без классики. Привечают и хлебом-солью, разве что с промашкой – сначала подносят российским академикам, а потом профессору Хансу-Вольфгангу Хубертену, президенту Международной ассоциации мерзлотоведения. Впрочем, ученый из Германии прилетел в Салехард сдавать свои полномочия преемнику Энтони Левковичу. Они и еще около 600 участников конференции пять дней подряд проработают на пленарных и тематических сессиях, на стендовых площадках, на выездах в поле. Мерзлота – предмет серьезный и требует самоотдачи.

Человеческие технологии столкнулись с вечной мерзлотой совсем не так давно. Профессор Фредерик Нельсон из университета Миннесоты рассказал историю строительства в 1942-1943 гг. дороги «Алкан» (Аляска-Канада), которую продолжал легендарный «Алсиб» - маршрут перегона американской авиатехники через Чукотку и Якутию. Нельсон даже показал фотографю «jovial Soviet pilots» у ленд-лизовской «Аэрокобры»: в «бодром пилоте» легко узнавался Александр Покрышкин… Для возведения трассы «Алкан» в 2.545 километров армия США направила 8 саперных полков со всей необходимой техникой. «Военные проигнорировали все предупреждения о вечной мерзлоте и проложили дорогу обычным способом», - рассказал Фредерик Нельсон, - «в результате на ней стали тонуть целые бульдозеры». Тогда власти обратились к Стиву Мюллеру, ученому якобы русского происхождения, который обучил инженеров и написал для них руководство. Нельсон считает, что сам термин permafrost произошел от сокращенного перевода русского «вечная мерзлота».

Сегодня криологи всех стран едины во мнении: глобальное потепление – не миф, не информационная диверсия, а научно обоснованная реальность. Оно воздействует на вечную мерзлоту, что подтверждается результатами многолетних измерений по всей Арктике и другим территориям, где под почвой всегда есть мёрзлый слой. А нарушение стабильности мерзлоты – детонатор новых климатических сдвигов. Профессор Владимир Романовский из университета Фербенкса (Аляска) продемонстрировал, как год за годом растет температура мерзлотного слоя, причём с уходом в глубину. Этому способствует и тенденция понижения толщины снежного покрова, и увеличение массы тундровой растительности: профессор Говард Эпстайн из университета Вирджинии считает это фактором роста среднегодовой температуры мерзлоты со всеми вытекающими последствиями… Измерения идут повсеместно: Берндт Этценмюллер из университета Осло привел данные по Исландии, Шпицбергену и Северной Норвегии, Флоранс Маньен (университет Савуа, Франция) – по изменению обстановки на ледниках массива Монблан, Гонсало Виейра из университета Лиссабона – по Антарктиде, далеко не всю поверхность которой занимает ледяной щит.

Дмитрий Андреевич Стрелецкий из Института криосферы Земли СО РАН (получивший учёную степень PhD of clymatology в университете Джорджа Вашингтона) при поддержке NASA и ряда других организаций на территориях Ненецкого, Ямало-Ненецкого, Таймырского национальных округов, Якутии и Чукотки исследовал влияние климатических изменений на экономику и инфраструктуру. Длительность использования автозимников уже сегодня снизилась в среднем на 10 дней в году, а затраты на реконструкцию свайных фундаментов возросли на 20%. «Бонусов потепления гораздо меньше, чем издержек», - считает Стрелецкий. Ханна Кристиансен из Норвегии показала на широком диапазоне измерений: потепление распределено по земной поверхности неравномерно, есть участки похолодания, но планетарный тренд налицо. Теплеет воздух, теплеет суша, прогревается и деградирует мерзлота. И даже такой небожитель, как Филип Нобель, не на шутку озабочен тем, что может поломаться вековой уклад жизни народов Севера.

К глобальному потеплению добавляется антропогенная нагрузка. Доказано, что допустимая площадь интенсивной эксплуатации – не более 5% от территорий тундры и северной лесотундры и 10% - для южной лесотундры и северного пояса тайги. И заниматься экологическими вопросами лучше всего не после и не во время этой самой интерсивной эксплуатации, а до нее. Что и сделали в газпромовском ВНИИГазе, представитель которого Илья Балакирев рассказал об опытах на запускаемом месторождении Бованенково. Там нашли 500 квадратных метров поверхности, загрязненной нефтепродуктами («совсем немного для Сибири», заметил докладчик). Газпромовцы сначала экспериментировали с очищением почвы: лучше всего это получилось с применением дрожжевых культур, давших 85-87% эффективности.Затем занялись рекультивацией – трава росла наиболее быстро и буйно при добавлении бактерий Pseudomonas Putina (ни слова о политике!). То, что этими вопросами занимается именно «Газпром», не удивительно. Хотя либеральная пресса придает топливной корпорации облик монстра, экология Севера там включена в список главных приоритетов, особенно при запуске новых месторождений. На том же Бованенково я видел специальные мостки, по которым олени должны переходить через трубопроводы.

Секция, посвященная социальным проблемам, выглядела довольно пёстрой. Здесь говорили о заболеваемости и смертности северян (деликатно обходя тему алкоголя), о страховании рисков, связанных с природными катастрофами. При этом участница из одного московского института РАН выступила с обобщенным докладом на тему «как у нас всё плохо», а ее коллега Раймонд Крейг из Анкориджа (США) скрупулёзно посчитал будущие страховые выплаты в результате воздействия климатических изменений на социальную инфраструктуру Аляски. Прирост компенсаций на 7 миллиардов долларов в год (или на 11%) американец считает допустимым. Издержки на трансаляскинском нефтепроводе были посчитаны отдельно: «Это частная собственность и частный заказ».

О привлечении денег на исследования рассказывала и Мелани Дамс из германского Института полярных и морских исследований им. Альфреда Вегенера (AWI). Грант Еврокомиссии на работу в Арктике составил около 10 миллиардов евро на 2011 -2015 годы. «Первый большой мерзлотный проект, поддерживаемый Евросоюзом», PAGE21, объединил 18 партнеров из 11 стран Европы, его основными площадками определены Шпицберген, Тикси и остров Самойловский в дельте Лены. На слайде со структурой затрат выделялся блок media с дополнительной пометкой press-releases. Так что зря некоторые мои коллеги считают «нудные релизы» научных организаций пережитком, в Европе они признаны необходимостью. «Следует подробно и постоянно объяснять обществу, на что расходуются средства», - считает Мелани Дамс.

Мерзлотоведы – люди неприхотливые и дружные. У молодёжи есть свое сетевое сообщество, PYRN (Permafrost young researchers network), а у его российских участников – еще и своя группа Вконтакте. Раз в году они, кто может, собираются в одном из московских кафе. Большинство молодых мерзлотоведов – не только выпускники университетов Москвы и Санкт-Петербурга, но и жители столиц. Сибиряки – только на третьем месте. Впрочем, мерзлотное сообщество давно уже отказалось от деления по географической принадлежности: Юлия Анцибор, участница экспедиций на остров Самойловский, на конференции одновременно представляла университет Гамбурга и Арктический и антарктический институт Росгидромета. Добавим, что исследования криосферы – далеко не только удел северян. На конференции выступали учёные из Италии, Румынии, Китая, а в Антарктиде оказалось столько испанских и португальских научных станций, что (с учетом присутствия Аргентины и Чили) «Hola!» там слышится едва ли не чаще, чем «Hello!». И региональная, как бы промежуточного значения, конференция по мерзлотоведению в июне 2014 года пройдет в португальском городе Эвора. Не только потому, что он включен в список мирового культурного наследства ЮНЕСКО: в тамошнем университете активно занимаются мерзлыми породами.

Было бы неверно завершать рассказ о конференции каким-нибудь штампом типа «Учёные бьют тревогу». Учёные никого не бьют, они собирают и анализируют информацию. Самая звучная фраза была произнесена новоизбранным президентом Международной ассоциации мерзлотоведения (IPA) профессором из Оттавы Энтони Левковичем: «Эмиссия углеводородов – вызов всему научному сообществу». «В любом случае планета вступила в эпоху нестабильности климата», - уравновешенно обобщает кандидат биологических наук Наталья Александровна Гашева из Института проблем освоения Севера СО РАН. «Нужно создавать больше станций в Арктике, - считает экс-президент Международной ассоциации мерзлотоведения (IPA) профессор Ханс-Вольфганг Хубертен, - причём многопрофильных, чтобы вести самые разные измерения. Международное мерзлотоведческое сообщество должно оказывать для этого политическое давление».

Проявлением давления стала резолюция конференции, призывающая к созданию на Ямале международного исследовательского центра и к строительству новой исследовательской станции на острове Белый в качестве его отделения. Энтони Левкович настроен оптимистично: «Надеюсь, что в ближайшие 4 года я буду президентом процветающего научного сообщества. Есть журналисты, интересующиеся нашими результатами, и есть правительства, неравнодушные к будущему Севера».

В цивилизованном обществе прессу и правительство принято ставить рядом.